Аналитика Публикации

Отказ от договора

Отказаться от договора можно, если это предусмотрено договором. Право на односторонний отказ от договора может быть предусмотрено законом или договором (п. 1 ст. 450.1 ГК). На практике суды признают допустимым условие договора о праве стороны отказаться от договора в случае введения секторальных санкций или персональных санкций в отношении контрагента либо его бенефициара (так называемая "санкционная оговорка", "sanction clause"). Однако, если стороны не согласовали подобное условие в договоре, то само по себе введение санкций не является безусловным основанием для возникновения у стороны права на отказ от договора.

Пример из практики. В качестве примера рассмотрим спор между "Царьград Медиа" и Google. Суд рассматривал вопрос о том, является ли правомерным односторонний отказ от договора вследствие введенных санкций США и ЕС в отношении бенефициара другой стороны (дело № А40-155367/2020).

Суды отметили, что санкции являются нормами публичного права, то есть представляют собой предписания иностранных властных органов о наложении ряда публично-правовых ограничений прав и обязанностей частных лиц. Публичное право не обладает экстерриториальным характером, а потому санкционное законодательство США и ЕС не порождает прав и не налагает обязанностей на российских граждан и юридических лиц, что соответствует фундаментальным принципам о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств и суверенитета государств.

Поскольку санкционное законодательство США и ЕС противоречит публичному порядку и не может применяться на территории РФ, то ответчик не вправе был отказываться от исполнения договора.

Прогноз. Важно отметить, что отказ от исполнения обязательства может повлечь имущественные последствия в виде возврата всего полученного по договору: например, при получении исполнения только одной из сторон договора (абз. 2 п. 4 ст. 453 ГК, п. 5 постановления Пленума ВАС от 06.06.2014 № 35 "О последствиях расторжения договора").

Форс-мажор как освобождение от ответственности

Вероятнее всего, суды будут квалифицировать санкции как форс-мажор. Должник освобождается от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, если докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы (п. 3 ст. 401 ГК).

Квалификация события как такого обстоятельства возможна при совокупности трех условий. Они прописаны в п. 8 Постановления Пленума ВС от 24.03.2016 № 7 "О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств". Это означает, что суды будут проверять:

• чрезвычайность — исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях;
• непредотвратимость — ситуация, при которой любой участник оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий;
• непреодолимость — невозможность надлежащего исполнения обязательства в связи с наступлением обстоятельств непреодолимой силы.

После первого введения пакета санкций, связанных с присоединением Крыма, судебная практика по вопросу о квалификации их как обстоятельства непреодолимой силы была в большинстве негативной. Суды ссылались на то, что предпринимательская деятельность осуществляется на свой риск (п. 1 ст. 2 ГК), а само по себе введение санкций не обладает признаками форс-мажора и, соответственно, не освобождает должника от ответственности за неисполнение обязательств по договору (дело № А40-80533/2015).

Однако, начиная с 2017 года, судебная практика стала допускать квалификацию санкций как обстоятельства непреодолимой силы.

Примеры из практики. Для примера разберем дело № А56-89542/2016.

Между сторонами заключен договор поставки, по условиям которого поставщик принял на себя обязательство поставить медицинское оборудование немецкого производства. В связи с нарушением сроков поставки покупатель обратился в суд с иском к поставщику о взыскании неустойки. Суд первой инстанции не согласился с доводами поставщика о том, что просрочка в поставке медицинского оборудования произошла в связи с ужесточением правил экспортного контроля Евросоюза и США из-за санкций в отношении РФ. Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционный инстанции указал, что медицинское оборудование длительное время ожидало получения немецкой экспортной лицензии, что было связано с введением внешнеэкономических санкций в отношении РФ. Суд округа поддержал выводы суда апелляционной инстанции.

Верховный Суд Российской Федерации согласился с тем, что введение санкций в отношении РФ, из-за которых была допущена просрочка в поставке медицинского оборудования, является обстоятельством непреодолимой силы, которое объективно не позволило поставщику исполнить свое обязательство перед покупателем в установленный договором срок.

Прогноз. Поскольку введенные санкции в отношении российского бизнеса носят крайне масштабный и беспрецедентный характер, мы полагаем, что подход судов о допустимости квалификации санкций как форс мажора сохранится. Однако, разумеется, суды будут исследовать специфику правоотношений сторон, содержание и виды введенных санкций, учитывать индивидуальные фактические обстоятельства и поведение сторон.

При этом признание военных действий (равно как и иных обстоятельств) обстоятельствами непреодолимой силы в правоприменительной практике допускается.

Обязательства, которые невозможно исполнить

Несмотря на неоднозначность судебных подходов, вероятнее всего, в случае с санкциями суды будут констатировать прекращение обязательств в связи с невозможностью исполнения. Положения ГК предусматривают такое основание для прекращения обязательства, как объективная невозможность его исполнения (ст. 416 ГК). В том числе, если такая невозможность возникла в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления (ст. 417 ГК).

В ряде случаев суды отмечают, что издание компетентным органом акта о запрете на ввоз в Россию товаров определенной категории может быть обстоятельством, свидетельствующим о прекращении обязательств по договору в связи с невозможностью его исполнения.

Пример из практики. Между российским покупателем и украинским продавцом заключен договор поставки соевых бобов. Приказом Россельхознадзора были введены ограничения на ввоз из Украины в Россию соевых бобов. На этом основании покупатель направил продавцу уведомление об отказе от договора. Не согласившись с законностью такого отказа, продавец обратился в арбитраж с иском о взыскании убытков. Решением арбитража отказ покупателя от договора был признан незаконным, а убытки продавца были взысканы с покупателя (дело № А21-4708/2018).

Российские суды отказались приводить в исполнение данное решение арбитража, мотивируя это тем, что оно противоречит публичному порядку РФ: невозможность исполнения контракта возникла в связи с запретом, введенным компетентным органом РФ в отношении ввоза товара из Украины. Следовательно, по мнению судов, норма ст. 417 ГК в сочетании с запретом на ввоз товара является сверхимперативной нормой (п. 1 ст. 1192 ГК). Однако арбитраж проигнорировал ее действие, что привело к принятию им незаконного решения.

Прогноз. Представляется, что косвенно к санкциям также может быть применен ответ на вопрос 7 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1 (утв. Президиумом ВС 21.04.2020). Применяя позицию из обзора по аналогии, санкции могут быть рассмотрены как основания для применения ст. 416, 417 ГК при надлежащем обосновании.

С полной версией статьи Вы можете ознакомиться на сайте журнала Корпоративный юрист.

С перечнем услуг фирмы можно ознакомиться здесь.