Публикации

Закручивание налоговых гаек заставляет производителей и розничные сети изобретать новые способы борьбы с возвратами просроченной продукции.

Разврат товаров

По данным московской Госинспекции по качеству сельхозпродукции, сырья и продовольствия, 70% пищевых продуктов в стране производится с грубыми нарушениями. Пищевики не соблюдают технологические и санитарные нормы, а также занимаются масштабной переработкой продукции, утратившей годность. Так, просроченная колбаса измельчается и добавляется в свежие колбасы дешевых сортов и мясные полуфабрикаты, из несвежего молока делают творог, из черствого хлеба — сухари.

Не церемонится с потребителями и торговля, продающая просроченный товар. Например, даты изготовления и срока реализации перебиваются, продукты перефасовываются в упаковку с новыми датами, залежалые товары перерабатываются в другие виды продуктов. Так, торт превращается в нарезные пирожные, мясо — в котлеты и купаты, а колбаса и сыр обретают новую жизнь в составе салатов. В начале лета столичный департамент потребительского рынка и услуг сообщил, что такие нарушения обнаружены практически во всех магазинах Москвы.

То, что продукты, которым место на свалке, попадают в желудки потребителей,— результат обоюдного стремления производителей и торговли любыми средствами сократить объем возврата испорченной продукции. Для них возврат страшнее пустых полок: лучше не получить 10% продаж из-за того, что заказали меньше, нежели иметь 10-процентный излишек продукции, срок годности которой истек. Ведь возврат сопряжен с изрядной бюрократией и вгоняет в пот бухгалтерию, а главное — приводит к огромным убыткам. По экспертным оценкам, мясокомбинатам из торговли возвращается 15-20% колбас, молочным заводам — около 5% просроченного молока и кефира, хлебокомбинатам — около 10% хлеба.

В ближайшее время количество жульнических приемов по продаже негодных продуктов потребителям только увеличится, полагают эксперты. Причина — закручивание налоговых гаек.

Налог на гниль

Зачинщиком возвратно-налоговой смуты, как водится, стал Минфин. С одной стороны, продажа просроченных товаров в стране запрещена (статья 14 КоАП). Ликвидацией изделий с истекшим сроком годности должны заниматься либо производитель, либо магазины — в зависимости от того, как они договорились между собой. Но загвоздка в том, что в Налоговом кодексе вообще нет понятия возврата просроченной продукции. Этой неопределенностью пользуются чиновники, создавая вокруг возвратов множество юридических коллизий, доходящих до абсурда.

Например, Минфин издал письмо от 24.05.2006 N03-03-04/1/475, из которого явствует, что расходы на производство товара, возвращенного магазинами производителю по причине истечения срока годности, нельзя вычитать из налогооблагаемой базы.

Чиновники рассуждают так: возврат товара оформляется как обратный выкуп негодной партии производителем у магазина по первоначальной цене. Получается, что производитель выкупает испорченный товар, но платит за него как за свежий. Значит, в сделке нет никакого экономического смысла, поэтому уменьшать базу по налогам нельзя. Ведь в статье 252 НК сказано, что на себестоимость можно относить только затраты, направленные на получение дохода.

Возникает нонсенс: продавец продал товар ритейлеру за 1000 руб., учел эту выручку и заплатил соответствующий налог на прибыль. Но потом оказалось, что ритейлер не смог продать этот товар и по истечении срока годности вернул его производителю. Предприятие должно отдать магазину обратно ранее полученные 1000 руб., но налог-то на прибыль ему никто не отменит.

В конце июня 2008 года Минфин порадовал очередными новациями. В письме от 27.06.2008 N03-03-06/1/373 он запретил вычитать из налогооблагаемой базы расходы на утилизацию просроченных изделий. То есть за вывоз испорченной рыбы или мяса на свалку предпринимателям придется платить из чистой прибыли.

Почему налоговики так ополчились на возвраты, понятно, говорит Олег Баженов, руководитель налоговой группы юридической фирмы "Вегас-Лекс". Не секрет, что многие ритейлеры и промышленные предприятия таким образом уклоняются от уплаты налогов. Схема такова: производитель отгружает магазину продукцию, отражает выручку от реализации, после чего оформляет возврат из магазина — не в действительности, а на бумаге. Тут же составляется акт о ликвидации товара, объем выручки уменьшается и тем самым уменьшается НДС. Продавец рассчитывается с производителем "вчерную", получая неучтенную прибыль. Проверить, возвращался ли товар в действительности, очень сложно. Налоговые инспекторы, конечно, замечают, что у производителя идут систематические возвраты. Но если возврат не слишком явно превышает среднеотраслевые показатели, поймать предприятие на нарушениях не могут.

Три модели

Раз возврат испорченной продукции, по сути, поставлен вне закона, каждый выкручивается как может. Минимизировать потери от возвратов производители и торговцы стараются путем разных хитрых договоров, отмечает Олег Баженов.

Модель первая, посредническая. Ритейлер берет у производителя продукцию на реализацию, заключая договор комиссии. Магазины ничем не рискуют: все налоговые риски, равно как убытки по списанию и утилизации, ложатся на производителя. Однако такие договоры не получили распространения как крайне невыгодные для производителя. Партнер фирмы "Пепеляев, Гольцблат и партнеры" Рустем Ахметшин отмечает, что этот вариант неприемлем для крупных сетей, которые никогда не согласятся выступать в роли агента поставщика — возникают совершенно иные отношения и документооборот. Например, выручка принадлежит не магазину, а производителю, комиссионер лишь получает свое вознаграждение.

Модель вторая, промежуточная. Производитель и магазин заключают договор купли-продажи, но с отсрочкой перехода права собственности. То есть товар переходит во владение ритейлера не раньше, чем тот за него заплатит. Так как оплата происходит за вычетом возвращенного товара, часть рисков перекладывается на производителя. Недостатком этой модели является ее неопределенность: до тех пор пока товары не перешли в собственность магазина, он юридически не имеет права их продавать. Значит, могут возникнуть проблемы с регулирующими органами.

Модель третья, классическая. Ритейлер и поставщик заключают договор купли-продажи. По мнению Рустема Ахметшина, во многих случаях эта модель самая надежная: лучше не искать лазейки для минимизации возврата, а оспаривать в суде правильность концепции Минфина. Тем более что последняя арбитражная практика показывает, что суды в двух случаях из трех становятся на сторону компаний. Тем удается доказать, что условие о возврате просроченного товара на самом деле способствовало реализации товара (а значит, получению дохода), поэтому можно относить затраты на себестоимость. "Допустим, что поставщик по каким-то причинам не соглашается на условие возврата. Что произойдет? Либо ритейлер вообще не купит товар, либо потребует снизить цену. В итоге поставщик лишится прибыли",— рассуждает Ахметшин.

Свежий пример торжества здравого смысла: ООО "Нестле фуд" в феврале одержало победу в Федеральном арбитражном суде Московского округа над налоговой инспекцией, дополнительно начислившей ей за 2003 год 57,4 млн руб. налога на прибыль. Налоговики обвинили "Нестле фуд" в том, что компания необоснованно включила в себестоимость затраты на ликвидацию просроченных молочных продуктов и кормов для животных. Компания судилась в разных инстанциях больше года, но в итоге налоговики проиграли кассацию. Юристам "Нестле" удалось доказать, что возврат товаров — следствие деятельности компании, направленной на получение доходов, поэтому компания имеет полное право вывести затраты на утилизацию из налогооблагаемой базы.

Кто кого?

Способов борьбы с возвратами, одинаково выгодных и для производителя, и для ритейлера, не существует. Владимир Лабинов, исполнительный директор Российского союза предприятий молочной отрасли, отмечает, что очень часто убытки, связанные с просроченной продукцией, ложатся на торговлю, так как договоры не предусматривают возврата вообще. А ритейлеры решают проблему просто: заказывают продукты в объеме чуть меньше спроса, чтобы гарантировать сбыт до окончания срока годности. "Если вы придете вечером в магазин, то не увидите кефира на полках — магазины минимизируют риски",— говорит Владимир Лабинов.

Чтобы подстегнуть сбыт, торговцы используют разные способы: за день-два до истечения срока годности начинается сброс товара с помощью скидок, выставления его на видное место, акций "три по цене двух", "лучшая цена". Так что если вам предлагают "лучшую цену", это, скорее всего, означает, что срок годности на пределе.

Павел Исаев, директор по корпоративным коммуникациям компании "Юнимилк", убежден, что для производителя выгоднее платить сети ретробонус (процент от оборота, привязанный к отсутствию возвратов) и таким образом сводить возвраты к нулю. Но даже если поставщик платит ретробонусы, сеть штрафует товароведов за избыточный заказ, те снижают объемы заказов, и продажи падают. Поэтому нужно позаботиться о том, чтобы бонусы доходили до магазинов.

Что меняется, если ритейлер окажется сильнее? Ясно, что он начинает диктовать поставщику свои условия, в том числе по возврату просроченного товара. С мелкими региональными поставщиками федеральные сети вообще соглашаются сотрудничать только на условиях 100-процентного возврата залежавшегося товара.

К средним игрокам ритейлеры тоже предъявляют жесткие требования. Надежда Копытина, президент ГК "Ледово" (производителя охлажденных рыбопродуктов), говорит, что сети принимают у компании продукцию при условии, что срок реализации составляет не меньше двух третей срока годности. Для минимизации возврата "Ледово" заключает с ритейлером договор, по которому сеть будет заниматься утилизацией самостоятельно, а свои расходы компенсирует ретробонусами. Скажем, при достижении объема реализации 100 млн руб. компания предоставляет ритейлеру бонус 3% объема продаж. При достижении объема 150 млн руб. бонус уже равен 3,5%. Подписывается акт сверки и фиксируется, что компания платит бонус за то, что определенный объем был продан. Надежда Копытина полагает, что такая схема выгоднее сетям, нежели 100-процентный возврат просроченных продуктов производителю.

Универсальный удлинитель

У проблемы возвратов есть и принципиально иное решение — не коммерческое, а технологическое. Так, производитель может удлинить сроки годности, внедряя новые технологии. Например, переход с традиционной упаковки на контейнеры с защитной газацией (когда оболочка заполняется пищевыми инертными газами) увеличивает срок хранения охлажденного мяса в семь-десять раз. Прошедшие шоковую заморозку торты считаются свежими уже не трое суток, а шесть месяцев.

По словам Павла Исаева, компания "Юнимилк" старается наращивать долю продукции с увеличенным сроком хранения в своем ассортименте. Это выгодно тем, что позволяет расширить территорию поставок. Однако новации сопряжены с серьезными затратами. Так, предприятие уже вложило в переоборудование заводов 10 млрд руб.

Правда, прямой зависимости между сроком годности и объемом возврата все же нет. Обычное пастеризованное молоко имеет срок годности 72 часа, пастеризованное молоко в асептической упаковке — 20-30 дней, а стерилизованное в асептической упаковке — шесть месяцев. Эти продукты бессмысленно сравнивать по уровню возвратов, говорит Владимир Лабинов, ведь они разные и у каждого свой покупатель. К тому же переход с выпуска обычного пастеризованного молока со сроком годности 72 часа на молоко в асептической упаковке — не только вопрос переоснащения производства, но и вопрос работы с сырьевой зоной. Нужно модернизировать и животноводческое предприятие, чтобы оно поставляло молоко с иным содержанием бактерий. Это не делается росчерком пера.

Надежда Копытина говорит, что срок годности охлажденной рыбы нельзя удлинять бесконечно, если не применять консервацию или заморозку. А это уже иной продукт. "Ледово" собирается внедрить инновационные способы вакуумной упаковки: сейчас срок годности составляет три месяца, новая упаковка удлинит его на две недели, причем модернизация обойдется в $1 млн.

Как видим, удлинение срока хранения продуктов не решает кардинально проблему возврата товаров. Все равно люди будут покупать свежее молоко, торты, мясо. А торговля — подсовывать просроченную продукцию. Пока розница и поставщики не научатся грамотно управлять возвратами, а законодатели — руководствоваться здравым смыслом.